VII. Автор и вещь
Часто, читая какую-нибудь рецензию о себе и узнавая из нее, что «формальная задача разрешена прекрасно», я задумываюсь: а была ли у меня «формальная задача». Г-жа Ц. захотела дать народную сказку, введя в нее элементы те-то и те-то, и т. д.
Я (ударение на я) этого хотела? Нет. Этого я хотела? Нет, да нет же. Я прочла у Афанасьева сказку «Упырь» и задумалась, почему Маруся, боявшаяся упыря, так упорно не сознавалась в ею виденном, зная, что назвать — спастись. Почему вместо да — нет? Страх? Но ведь от страха не только забиваются в постель — и в окно выбрасываются. Нет, не страх. Пусть — и страх, но еще что-то. Страх и что? Когда мне говорят: сделай то-то и ты свободна, и я того-то не делаю, значит я не очень хочу свободы, значит мне несвобода — дороже. А что такое дорогая несвобода между людьми? Любовь. Маруся упыря любила, и потому не называла, и теряла, раз за разом, мать — брата — жизнь. Страсть и преступление, страсть и жертва...
Вот — моя задача, когда я бралась за «Молодца». Вскрыть суть сказки, данной в костяке. Расколдовать вещь. А совсем не создать «новую форму» или «народную форму». Вещь написалась, я над ней работала, я слушала каждое слово (не взвешивала — выслушивала!), что работа в этой вещи есть — свидетельством 1) ее, для читателя, незаметность: 2) черновики. Но все это уже — ход вещи, осуществление ее, а не замысел.
Как я, поэт, т. е. человек сути вещей, могу обольститься формой? Обольщусь сутью, форма сама придет. И приходит. И не сомневаюсь, что будет приходить. Форма, требуемая данной сутью, подслушиваемая мною слог за слогом. Отолью форму, потом заполню... Да это же не гипсовый слепок! Нет, обольщусь сутью, потом воплощу. Вот поэт. И воплощу (здесь уже вопрос формы)
возможно насущнее. Суть и есть форма, — ребенок не может родиться иным! Постепенное выявление черт — вот рост человека и рост творческого произведения. Поэтому, подходить «формально», т. е. рассказывать мне (и зачастую весьма неправильно) мои же черновики — нелепость. Раз есть беловик — черновик (форма) уже преодолен.
Чем рассказывать мне, что в данной вещи хотела дать — я, лучше покажи мне, что сумел от нее взять — ты.
Народ, в сказке, истолковал сон стихии, поэт, в поэме, истолковал сон народа, критик (в новой поэме!) истолковал сон поэта.
Критик: последняя инстанция в толковании снов. Предпоследняя.
VIII. Чем должен быть критик
Бог путей и перекрестков, двуликий бог, смотрящий назад и вперед.
Критик: Сивилла<48> над колыбелью:
Старик Державин нас отметил <49>
И в гроб сходя благословил.
Париж, январь 1926
Примечания
[1] «Вспомните того человека, которого спросили, зачем он так усердствует в своем искусстве, которое никто не может понять. «С меня довольно немногих, — ответил он — С меня довольно одного. С меня довольно и ни одного» Монтень (франц.).
[2] «Злостно» уже не годится, ибо в «злостно» уже умысел (примеч. М. Цветаевой).
[3] Дьявольская красота (франц.).
[4] Нарочно беру гадательное золото Рейна, в которое верят только поэты. (Rheingold. Dichtergold)**.
Возьми я золото Перу, пример вышел бы убедительней. Так, он честней (примеч. М. Цветаевой).
**Золото Рейна. Золото поэта. (немец.)
[5] «Все проходящее — лишь подобие». (немец.)
[6] Проходящее (немец.).
[7] Букв.: «вещь не стоит».
[8] «Я из тех, для кого видимый мир существует» (франц.)
[9] «Я слышу голоса, — говорила она, — которые повелевают мной ...» (франц.)
[10] Пункт, меньше всего относящийся ко мне: 1) если я «и жить торопится и чувствовать спешит»<18> — то, во всяком случае, не печатать: так, с 1912 г по 1922 г не напечатала ни одной книги;<19> 2) спешка души еще не означает спешки пера: «Молодца»<20>, якобы написанного «в один присест», я писала, не отрываясь, день за днем, три месяца. «Крысолова» (6 глав) — полгода: 3) под каждой моей строкой — «все, что могу в пределах данного часа». О «легкости» же моего письма пусть скажут черновики (примеч. М. Цветаевой).
[11] «Когда вас приветствуют толпы людей, с которыми вы незнакомы» (франц.).
[12] Славе — власть (франц.)
[13] Чисто, читай: черно. Чистота тетради именно чернота ее. (примеч. М. Цветаевой)
[14] Что об этом скажут (франц.)
[15] «Я, живущий в тысячелетьях» (немец.).
[16] Способность ориентироваться. (немец.)
[17] Несмытый и несмываемый позор. Вот с чего должны были начать большевики! С чем покончить! Но лже-строки красуются. Ложь царя, ставшая ныне ложью народа (примеч. М Цветаевой).
[18] «Кто же не знает тебя, о великий Гете! Замурованного в землю» (немец.).
[19] «Ремизов и эмигрантская критике» Статья, которая еще будет написана. Не мной — так другим. Не сейчас — так через сто лет. (примеч. М. Цветаевой)
Примечание Редакции «Благонамеренного»:
Мнения о писателях не заказаны. Но если признать тон статьи А. А. Яблоновского о Ремизове не исключительным по своему цинизму, то где и в чем наше отличие от проводников марксистской идеологии? | 
