Письмо 2
[1] Позднее Цветаева нередко отыгрывалась на своих обидчиках «творчески». Например, выставляла их в смешном и неприглядном виде, как А.К. Виноградова в рассказе «Жених» (1933) и А.Г. Вишняка в эпистолярной новелле «Флорентийские ночи» (1932), или обрекала их на вечную анонимность в перспективе «бессмертной песни», как героя поэмы «Автобус» (1934-1936): «Неким цветно-капустным пойдешь анонимом / По устам: за цветущее дерево мщу».
[2] По-видимому, это первое знакомство Цветаевой с творчеством Ф.М. Достоевского. Серьезного увлечения им в те годы у нее, судя по всему, не было. Это обстоятельство несколько проясняют воспоминания ее младшей сестры, открывшей для себя писателя спустя три года: «Я не хотела читать Достоевского потому, что его так превозносили. Мне казалось, что он враждебен тому романтизму, которым нам с Мариной дышалось» (АИЦЗ. 407).
Спустя четверть века Цветаева признавалась в письме к Ю.П. Иваску, что Достоевский ей «в жизни как-то не понадобился» и что «русского страдания» ей «дороже гетевская радость, и русского метания - то уединение» (РЛА. 216). Вместе с тем об определенном присутствии Достоевского в сознании Цветаевой говорят высказывания о нем и реминисценции из его произведений (помимо поэтических), встречающиеся в ее переписке разных лет. Так, например, в одном из писем она называет его «Крезом души и духа» (НП. 104), а в трудные годы эмиграции неизменно сравнивает себя с Катериной Ивановной из «Преступления и наказания» - «с шалью и голыми детьми, на французском диалекте» (РЛА. 216). См. также: НП. 104, 120-121, 165-166; ПТ. 84.
[3] Ниже приводятся выдержки из первой части романа, в основном это высказывания и мысли его главного героя, с которым Цветаеву в тот момент сближает мучительный поиск жизненного пути. В ряде случаев книжный текст «отредактирован» корреспонденткой.
[4] Тарасов Евгений Михайлович (1882-1946) - русский революционный поэт. Дважды подвергался арестам за революционную пропаганду. Принимал участие в декабрьском вооруженном восстании 1905 г. в Москве. Как поэт был очень популярен, печатался главным образом в 1905-1909 гг. Автор двух поэтических книг - «Стихи. 1903-1905» (СПб.: Новый мир, 1906) и «Земные дали» (СПб.: Шиповник, 1908), оказавших большое влияние на развитие пролетарской поэзии. Впоследствии отошел от революционной и литературной деятельности; в советские годы занимался исследованиями в области экономических наук.
М.Цветаева приводит в письме полный текст стихотворения «Они лежали здесь в углу...» из книги Е.Тарасова «Стихи» (раздел «Город», с.90-91). Стихотворение написано в связи с расправой над участниками декабрьского восстания 1905 г. В сравнении с книжным источником версия текста в письме имеет вариант в строке 23 («настала» вместо «спустилась») и разночтения в знаках препинания. Это позволяет предположить (другие публикации стихотворения тех лет нам неизвестны), что Цветаева либо воспроизвела его по памяти, либо располагала его списком; последнее не менее вероятно, так как в 1907 Петербургская судебная палата наложила арест на книгу Е.Тарасова.
В «Ответе на анкету» (1926) Цветаева поставила стихи Е.Тарасова в ряд «душевных событий» своего отрочества: «13, 14, 15 лет - народовольчество, сборники «Знания», Донская речь, Политическая экономия Железнова, стихи Тарасова» (Соч. 2. 7).
[5] Возможно, речь идет о конкретных впечатлениях П.Юркевича от революции 1905-1907 гг., которыми он поделился с М.Цветаевой.
[6] В действительности, высказанная мысль Цветаевой далеко не шуточна и совпадает с ее тогдашним кредо. Ср. ее стихотворение «Месяц высокий над городом лег...» (1908), помещенное в Приложении к настоящей публикации.
[7] Судя по последующему письму, срок отъезда изменился.
[8] См. прим.33 к письму 1.
[9] Было ли послано упомянутое стихотворение, неизвестно; в архиве адресата оно отсутствует. Нет такого стихотворения и среди дошедших до нас текстов ранней лирики Цветаевой. Вместе с тем, в бумагах П.И. Юркевича имеется другое неизвестное стихотворение Цветаевой (см. Приложение к настоящей публикации), относящееся, по-видимому, к осени 1908 г., когда в Москве продолжилась дружба корреспондентов.
[10] Как студент-медик С.И. Юркевич мог находиться в то время на летней практике.
[11] Кто такие «Евг. Ив.» и «Собко», нам неизвестно.
Письмо 3
[1] Ср. с лирикой ЮС: «Я же люблю слова / И перстни» («День угасший...», 1915).
[2] То есть в Тарусу, где Цветаева намеревалась провести остаток лета (о ее экзаменационной поездке в Москву в середине августа см. прим. 14 к письму 1).
| 
