IV. ПРИЮТ·
По делам Музея отец часто бывал в Германии и всегда останавливался в каком-нибудь странноприимном доме: убежище для людей почтенных, но незажиточных.
— Встают в шесть часов под звуки колокола.
— А ты?
— И я: это полезно для здоровья. Потом женщины моют полы, мужчины бреются.
— И ты тоже? (У отца никогда не было бороды, но были большие усы а ля Клемансо.)
— И я. — Потом все поют благостные пестнопения.
— Неужели ты тоже?
— И я.
— Но, папа, как ты можешь петь, ты же фальшивишь.
Он, соглашаясь,:
— Да, я немного фальшивлю, но пою так тихо, чтобы меня никто не слышал, я только чуть-чуть открываю рот.
— Но они же протестанты! (Это говорит наша гувернантка, которая грезит о монастыре.)
— Да, протестантские. Но голоса прекрасны и слова тоже. А потом все пьют кофе с молоком… и уходят — до вечера.
— Папа, а это не Армия спасения!
Папа:
— Может быть, но в это не очень верится, ведь за все время я не встретил никого в форменном платье.
|